Выслушав этот рассказ, падишах приказал:

– Отведите сегодня его под стражу, а завтра доставьте ко мне.

На девятый день утром, когда рать солнечных лучей выступила на поле восхода и движения, когда дни и ночи достигли девятой сферы, девятый везир вошел к падишаху, зажег светильник красноречия в нише изящного слова и стал заниматься славословием и вознесением молитв.

Затем он стал подстрекать падишаха казнить Бахтияра, и падишах велел привести узника из темницы. Когда несчастный вошел, падишах сказал:

– Звери, которые приносят вред и убыток, должны быть «биты. Плевел и колючки, которые цепляются за полы благородных мужей, нужно вырвать. Преступление должно быть наказано, заблуждение заслуживает кары. Ступайте, слуги, воздвигните виселицу и накажите его по заслугам!

Бахтияр поцеловал прах перед падишахом и сказал:

– Да будет вечен падишах! На страницах твоих высоких помыслов начертали навет о моей измене, перед тобой развернули историю о моем преступлении. Но тем не менее не следует кораблю снисхождения пускаться по волнам торопливости, поверив завистникам, не следует разбивать покой знания рукой поспешности, положившись на корыстолюбцев. Ведь, когда падишах Дадбин перестал прислушиваться к добрым советам, он испытал много несчастий.

– Поведуй нам эту историю, – приказал падишах, – расскажи эту повесть.

Глава девятая

– Милостивый падишах и милосердный шаханшах да будет вечен в этой суетной жизни, – начал Бахтияр. – Да пребудет с ним счастье и покой, и божий милость. Жил на свете в краю Табаристан падишах из числа царей мира. Слава о его доблести распространилась по всей земле, о его подвигах слагали легенды. У него было два везира. Одного звали Камкар, другого же – Кардар. У везира Камкара была дочь, и не было равной ей среди людей и джиннов, никто не мог сравниться с ней красотой и изяществом. Она была гурией в человеческом облике, духом в обличье людей. При всей своей красе, она дни и ночи проводила в служении богу, в молитвах и благочестивых размышлениях.

И вот в один прекрасный день везир Кардар был гостем доме везира Камкара. Хозяин устроил роскошный пир, созвал на него все наслаждения и увеселения. Когда Кардар почувствовал жар вина, когда голова у него закружилась от сладости наслаждения, он вышел погулять по саду, чтобы хмель испарился а действие напитков ослабло. Прогуливаясь, он увидел на лужайке разукрашенную беседку, которая так и сверкала. Кардар По дошел ближе, заглянул внутрь и увидел прекрасную деву, которая совершала намаз, повернувшись лицом к михрабу. Казалось что солнце снизошло в ту беседку, что Зохра сменила свои песнопения на молитвы! Кардар с силой ста тысяч сердец влюбился в красоту девушки и стал добычей ее взгляда.

Странник страсти незваным гостем вошел в его душу, сокол любви свил гнездо в его сердце. С небес к нему летели любовные птицы, под ногами вырастали любовные травы. Но как сильно ни было его смятение, твердость духа Кардара возобладала, бесовская плоть была побеждена, а лучи разума пробудили совесть. Он вернулся назад к пиршественному столу. Но когда Кардар выпил еще несколько чаш вина, его душа и сердце пришли в волнение, а воображение стало буйствовать.

Везир покинул пир, от вина и любви душа и сердце у него перевернулись вверх дном, он пришел к шаху и стал рассказывать о красоте дочери везира и расхваливать ту пленительницу сердец. Он так долго описывал локоны и родинку на щеке, сравнивал стройный стан с кипарисом, а щеки – с тюльпаном, что увлек падишаха на стезю любви, словно Вамика, заставил его вздыхать, как предрассветный ветерок. Сердце падишаха превратилось в заложника желания, душа стала пленницей страсти. Анка любви стала клевать ему сердце и душу, феникс влюбленности простер над ним крылья, погонщик страсти зазвенел колокольчиком, а игрок желания стал подбрасывать кости.

Падишах задавал все новые вопросы о красоте девушки, с.каждым часом любопытство увеличивалось.

Падишах послал Кардара сватом к дочери Камкара. Везир стал соблазнять отца обещаниями благополучия в настоящем и грядущем, говоря:

– Этот брак сулит тебе возвышение, этот союз упрочит твое положение и умножит добродетели.

Камкар поцеловал землю и сказал:

– Раб и все, чем он владеет, принадлежит господину. Падишаху же, властелину над всеми странами, принадлежит власть над жизнью его подчиненных. С головы до пят я одет рубищем покорности, все мое существо, моя плоть и даже дыхание зависят от него. Но моя дочь дни и ночи проводит в служении богу. Она не удостаивает взглядом утехи этого мира, не обращает внимания на мирские желания, проводя ночи в молитве, а дни – в посте. Я тотчас передам ей радостную весть о сватовстве падишаха. Быть может, она согласится, и тогда помыслы падишаха покинет эта забота.

Везир Камкар пришел к дочери, рассказал ей обо всем и добавил:

– Свет души моей! Брак с падишахом – это путь к счастью и основа владычества. Для меня это счастливое предзнаменование, которое выпало из книги судьбы, удача, равная предначертанному роком.

– Отец, – отвечала дочь, – поклонение богу не оставило у меня в сердце места для страсти. Прости меня и не неволь совершать то, что мне немило.

Везир Камкар, изнемогая в сомнениях, отправился к падишаху и рассказал о благочестии и религиозном рвении дочери. Но любовь возобладала над сердцем падишаха, влюбленность превозмогла разум, воображение уже начертало план свидания, а бесовский искус явил ему радужные картины. При словах Камкара гнев взял в нем верх, страсть пришла в волнение. И он велел своему везиру:

– Скажи дочери, пусть соглашается добром и не упрямится, а не то она угодит в мой силок поневоле и покроет себя позором.

Камкар устрашился и сказал дочери:

– Согласись лучше, ибо идти против желания царей и поступать вопреки воле шахов – все равно что навлекать несчастье, бесславие и позор.

Дочь отвечала ему:

– Тому, кто вкусил сладость общения с богом, не до любовных утех; сердце, познавшее радость покорности богу, не Может преклониться перед шахом.

– Как же нам быть? – спросил отец.

– Надо бежать, – предложила дочь, – ибо гнев царей – это острый меч, злоба правителей – львиная месть. Бегство от острого меча и яростного льва одобряют религия и разум, признают обычаи и законы. Самое разумное для нас – оставить здесь все имущество и двинуться по направлению к святой Меккею Как говорят: «Нет соседа для султана, нет друга для моря».